Краснова Е.И. Нижегородские Демидовы в родовом имении Быковка (Начало)
Е. И. Краснова
НИЖЕГОРОДСКИЕ ДЕМИДОВЫ В РОДОВОМ ИМЕНИИ БЫКОВКА (Васильсурский уезд)
«В 1720 году июля в 30 день морского флота капитан порутчик граф Николай Федоров сын Головин свое в Нижегородском уезде в Барминской волости село Фокино с селы и с деревнями в числе коих и селы Быковку и Осташиху и деревню Отары... с пашнями и лесы и с сенными покосы… и со всеми угодьями по обе стороны Волги реки что есть за ним крестьяны… не оставляя за собой ничего… продал за тридцать тысяч рублев сибирских железных заводов камисару Никите Демидову сыну Демидову»1.
В этом документе Никита Демидов сын Антюфеев назван по фамилии уже Демидовым. По-видимому, перемена фамилии происходила постепенно. Вначале писали его Демидовым как бы по отчеству, а фамилия по его социальному положению для него ещё была не обязательна, а потом отчество закрепилось постепенно как фамилия. Сохранился документ 1723 г., где сыновья Никиты названы разными фамилиями: Григорий Никитин сын Антюфеев и Никита Никитин сын Демидов2.
Для чего же владелец железоделательных заводов на Урале (тогда говорили – в Сибири) купил имение в средней полосе России? Земли там были малоплодородны, иногда ещё не расчищены, да и не занимался Демидов сельским хозяйством. Правда, в виде исключения, он получил от Петра I разрешение покупать крестьян для заводов, но поместья могли иметь только дворяне. На купленных землях были небольшие залежи железной руды, но ясно было, что они скоро истощатся, как это и случилось Часть крестьян Демидов перевёл на Урал. Видимо, основной причиной покупки было желание Никиты стать дворянином. Действительно, через два месяца – 21 сентября 1720 г. последовал указ Петра I, которым Никита Демидов был «возведен и пожалован в благородное дворянское достоинство» 3, по-видимому, по Сибири (покупка нижегородского имения ещё не была утверждена). Следует отметить, что Никита Демидов был первым русским подданным, получившим дворянство4 (до него Пётр давал дипломы только на титулы), что показывает, насколько царь ценил заслуги Демидова в области отечественной металлургии и оружейного дела. Диплом по указу 1720 г. то ли был утрачен, то ли не был оформлен, поэтому 24 марта 1726 г. в подтверждение его Екатерина I выдала диплом его сыновьям Акинфию, Григорию и Никите, в котором они назывались дворянами уже «по Нижнему Нову Городу», то есть по купленному имению5.
В 1725 г. Никита Демидович умер. В следующем году его старший сын Акинфий подал челобитную о том, что он просит утвердить купленные отцом «у разных помещиков в разных городах недвижимые имения», в том числе и нижегородские, за ним, как за старшим сыном. В это время действовал изданный в 1714 г. указ о единонаследии, запрещающий делить недвижимое имущество. Правда, четвёртая (вдовья) часть полагалась его матери, но она сообщила, что «за старостью она в четвёртой части не челобитчица». В итоге в 1729 г. «на нижегородское имение губернской канцелярией (по определению вотчинной коллегии ) был учинён отказ за дворянина Акинфия Демидова» (ему отказали, то есть, по языковым нормам того времени – отдали. – Е.К.). «А в отказе ему дворянину Акинфию Никитину сыну Демидову между протчими селениями написано село что была деревня Быковка четвертные пашни двести десять в селе Осташихе двести шестьдесят в деревне Отарах двадцать девять десятин»6. В другом документе написано, что в Осташихе 312 четвертей.
Акинфий Демидов был одним из наиболее крупных предпринимателей послепетровского времени и безусловно самым крупным среди тех, кто занимался металлургией. Кроме полученных от отца, он основал еще около 20 новых заводов, имел свыше 30000 крепостных, распространил свою «империю» на юг Урала, Алтай и Сибирь. В основном он жил на Урале, часто должен был бывать в Петербурге, так что мало вероятно, чтобы он мог лично уделять внимание приволжским владениям.
Умерший в 1745 г., Акинфий по примеру отца хотел оставить все заводы одному сыну, полагая вполне справедливо, что поскольку старшие сыновья Прокофий и Григорий проявляют мало интереса к заводскому делу, то наследником должен стать младший сын Никита. Однако завещание было оспорено старшими сыновьями. Закон о единонаследии к этому времени уже был отменён, и императрица Елизавета Петровна распорядилась разделить всё наследство поровну на три части, названные по основным заводским районам Невьянской, Ревдинской и Нижнетагильской.
«И в 1751 году… по смерти действительного статского советника Акинфея Демидова… между детми ево Прокофием, Григорием и Никитой Демидовыми по миролюбовному согласному на все ево заводы и протчие движимые и недвижимые имении розделу и росписанию вышепоказанные в нижегородском уезде и с присуду село Фокино селы Быковка Осташиха и деревня Отары при первой Невьянской части достались акинфиеву болшому сыну Прокофию Демидову»7.
Чудак, самодур и в то же время крупнейший благотворитель Прокофий Акинфиевич заводским делом не интересовался и в январе 1769 г. продал свою часть уральских заводов Савве Яковлеву. Кроме заводов, он продал и дома в разных городах и много деревень. Деньги от продажи он очень легко тратил. Если бы этот процесс продолжался, то его сыновьям Акакию, Льву и Аммосу, которых отец почему-то не любил, не осталось бы ничего.
Опять пришлось вмешаться императрице, на этот раз Екатерине II, которая приказала ему обеспечить сыновей. Тогда «в 769 году апреля 15 дня помянутой дворянин Прокофей Демидов недвижимое свое со крестьяны в разных городех в том числе в Нижегородском уезде в селах Быковке и Осташихе и деревне Отарах имение со всеми принадлежностми и угодьи по заручной челобитной и в подтверждение ее по учиненному того ж числа допросу отдал в награждение детем своим Акакию Лву и Аммосу Демидовым. В том же году майя 5 дня упомянутые дети ево Акакий Лев и Аммос Демидовы то свое полученное в награду от родителя имение между собою порознь по записям, данным друг другу… полюбовно разделили по коему в вышеписанных селе Быковке и деревне Отарах имение досталось на часть Лву а в селе Осташихе брату ево Акакию Демидовым и Аммосу в других местех»8.
В отказных книгах Нижегородской губернской канцелярии было записано, сколько пашенной и усадебной земли, сенных покосов, рыбных ловель, мельниц получает каждый из братьев. Вскоре Акакий заложил Осташиху брату Льву и из заклада не выкупил.
Таким образом, уже сыновья Прокофия и их потомки не имели никакого отношения к горнозаводскому делу. Людьми они были по сравнению с отцом небогатыми, из десятков тысяч крепостных отца им не досталось и по тысяче, земли они получили неплодородные и часто нерасчищенные. Добыча железной руды на них была закончена, а сельское хозяйство велось дедовскими методами, и урожаи были малыми. Крестьяне о лучшем, вероятно, не слыхали, их устраивало то, что помещики далеко, интересуются поместьями мало, и, по-видимому, многого с них не требуют. Поэтому во время восстания Пугачева крестьяне сел Быковки и Фокина, вооружённые вилами, топорами и косами, «отразили бунтовщиков».
По географическому положению имений ветвь потомков Прокофия (старшая из четырёх основных ветвей, на которые можно разделить родословное древо Демидовых) обычно называют нижегородской ветвью. В этой ветви нам известно 43 потомка по мужской линии от Льва Демидова: 6 – его сыновья и 37 – потомки только одного из сыновей – Василия Львовича (братья его не имели сыновей). В ветвях братьев Льва – Акакия и Аммоса только 7 и 8 потомков мужского пола, и ветви эти после трёх поколений угасли.
Село Быковка, полученное Львом Прокофьевичем, следовательно, явилось основным родовым гнездом нижегородской ветви, и поэтому интересно проследить его историю и жизнь птенцов из этого гнезда.
Лев Прокофьевич, как и его братья Акакий и Аммос, получил образование в Германии. Служил сначала по военной части, был лейб-гвардии прапорщиком, потом стал коллежским асессором, служил дежурным офицером в Московском Университете. Имел два дома в Москве. Судя по сохранившимся его письмам к сыну, был умным, образованным и любознательным человеком, интересовался всем: политикой, историей, сельским хозяйством, особенно методами выращивания под Москвой южных растений9.
Будучи на службе, он не мог сам заниматься нижегородскими имениями и при первой возможности отправил туда вышедшего в отставку своего третьего сына Василия (всего у него было 6 сыновей). Поселившись в Быковке, Василий Львович, видимо, склонный к деревенской жизни и сельскому хозяйству, начал активно развивать это хозяйство, осваивать новые земли, которые раньше не обрабатывались.
Сам Василий Львович, родившийся в 1769 г., писал о себе: «я родителем моим Львом Прокофьевичем был на воспитание и учение определен в Морской Шляхетной кадетской корпус, из которого по окончании наук выпущен в мичманы 1789 года, произведен в лейтенанты 1791… В походах был по морям: Балтийскому в 1787 и 1788, в сию кампанию под предводительством Господина адмирала Грейга, на корабле Твердом обще со всем флотом был в генеральном сражении противу шведского флота июня 6. По Черному в 1789, в 1790, в 1791, в сию кампанию под предводительством Господина контр Адмирала Ушакова, на корабле Навархий вознесений Господни («Навархия» и «Вознесение Господне» – два названия одного корабля – Е. К.) обще со всем флотом был в генеральном сражении против турецкого флота июля 31, в 1793, в 1794, в 1796 и в 1797 годах. В сем последнем (т. е. 1797 году – Е. К.) по болезни моей на Всеподданейшее прошение от увольнении от службы получил отставку в 27 день октября тем же чином с ношением мундира, а 1802 года генваря 17 будучи в отставке именным ЕИВ Высочайшим указом пожалован в чин флота капитан-лейтенанта»10.
Мы приводим большой отрывок из документа, написанного самим Василием Львовичем, так как в статье о нём из Русского Биографического словаря есть неточности и даже ошибки11.
В РБС говорится, что он вышел в отставку в 1795 г. в чине капитан-лейтенанта и навсегда поселился в Быковке. Сам он пишет по другому. Обращает на себя внимание то, что 1795 г. отсутствует в его перечне годов службы. Можно предположить, что в этом году он был в отпуске по болезни, находясь в Быковке, возможно после ранения, о котором упоминается в литературе, но документальные свидетельства не выявлены. Тогда действительно 1795 г. можно считать годом начала новой жизни имения Быковка.
Отец вначале поручил Василию Львовичу все свои вотчины под Нижним Новгородом. Там было много дремучих лесов, болот, мало пахотной земли и мало людей (видимо, оттого, что часть крепостных ранее была переведена на Урал). Начал он с расчистки пашни, введения разумного научного ведения хозяйства и закрытия винокуренного завода, так как питал отвращение к пьянству.
Полевое хозяйство было трёхпольным, но сеяли и кормовые растения (клевер, эспарцет и люцерну), что было в новинку. О результатах своих опытов Василий Львович подробно сообщал отцу, который прислал ему из Москвы несколько клубней картофеля, который ещё не сажали в Нижегородской губернии. Картофель принялся отлично и Василий Демидов вначале только мечтал о том, чтобы впоследствии употреблять его и в корм скоту. Обо всем этом позже писал его внук Николай Александрович12.
«1801 года марта 4 дня волею божиею титулярный советник Лев Прокофьевич Демидов скончался», оставив дом с садом и прудом в Москве и движимое и недвижимое имение в разных губерниях, в том числе в «нижегородской губернии васильского уезда село Быковка, и в нем всякое господское строение скотный и птичный дворы, и в них скот и птицы, два сада с плодовитыми деревьями и пруды с рыбою, хлеб господской стоячей молоченой и в земле посеянной; село Осташиха, деревни Отары и Казеевка»13.
Всё имение полюбовно разделили «секунд маиор Александр, флота лейтенанты Василей и Платон, московский плац адъютант и кавалер Петр, штапс капитан Лавр и девица Надежда Львовы дети Демидовы». Брат Никита и сестра Глафира к тому времени умерли, сестры Елизавета, Екатерина и Прасковья были уже замужем и получили свою часть при выходе замуж в виде приданого.
Василию Львовичу досталась нижегородская Быковка с имеющимися в ней крестьянами, остальным – сёла и деревни в той же губернии или в других. Брату Лавру на часть пришлось Костромской губернии «сельцо Подушкино и деревня Валиха, за исключением доставшейся на часть брату Василию девки Ненилы Ивановой»14. (О Нениле Ивановой речь ещё будет дальше – Е. К.)
Василий Львович стал в Быковке полным хозяином, притом хозяином рачительным, умным и заботливым. Кроме полевого хозяйства (в основном – наиболее подходящие по климату культуры: рожь, пшеница, овёс и ячмень) он занялся и животноводством. Завёл небольшой конный завод, для которого купил племенных жеребцов с Орловского завода. Купил коров холмогорской породы и добился того, что его стадо стало самым лучшим в уезде. Держал большое стадо свиней и в липовом лесу пчельник. Создал прекрасные фруктовые сады, где в открытом грунте вызревали яблоки, груши, вишни, крыжовник, малина, смородина, а в оранжереях – персики, абрикосы, сливы и даже виноград. Хозяйство было доведено до совершенства, для знакомства с ним приезжал даже директор Петровской Академии, бывала здесь и Докучаевская экспедиция15.
Отлично было поставлено домоводство – всюду организация и порядок, в погребах хранились соленья, варенья, наливки, фрукты, коренья, пряности, в сундуках – холсты, белье, скатерти. Вероятно, здесь всем заведовала его жена «из мещанского звания» Неонилла Ивановна. Василий Львович женился на ней, имея от нее четверых детей. При крещении трех дочерей восприемниками были «управитель» (видимо –управляющий) и его жена. Четвёртым в конце 1811 г. родился сын Александр, его крестил уже брат Василия Львовича – майор Пётр Львович Демидов. В 1812 г. Василий Львович женился на матери своих детей – бывшей крепостной – «Нениле Ивановой по отце Ивановой», той самой, которую ему при разделе отцовского наследства уступил брат Лавр. Можно было предполагать и случайное совпадение имён, но оказалось, что в записках правнучки Василия Львовича, Ольги Платоновны Демидовой, упоминается факт женитьбы прадеда на крепостной16. Кстати, одна из сестёр автора записок носила имя Неонила, возможно в честь прабабки.
Василий Львович, видимо, сначала отпустил Неонилу на волю, потом купил ей дом в Москве (сгорел при пожаре 1812 г.), перевёл в мещанское звание и только потом венчался и подал прошение на Высочайшее имя об узаконении детей Александра, Екатерины, Прасковьи и Марии, «прижитых до брака с его нынешней женой». Указ 1816 г. гласил, что «Всемилостивейше дозволяется всем вышеозначенным детям принять фамилию отца и вступить во все права и преимущества, по роду и наследию законным детям принадлежащие»17.
После женитьбы родилось ещё семь детей, итого одиннадцать, но о четверых неизвестно почти ничего, видимо, они умерли в детском возрасте. Некоторые сведения о жизни семьи можно получить из писем отца сыновьям, учившимся в Петербурге в Институте корпуса инженеров путей сообщения18. Его письма не так интересны, как у его отца. Самое основное в них – поучения, как себя вести с начальством и с более богатыми родственниками. Сообщал он о хозяйственных делах и о «маминьке», которую нежно любил до конца жизни. Она в это время тоже числилась владелицей небольшого числа крепостных.
В дворянском списке 1816 г. за Василием Львовичем Демидовым числилось «по последней 7-й ревизии в селе Быковка и населенной деревне Сарайке мужского пола 405 душ, женского 463, да за женой его… мужского пола 17 и женского 18 душ»19. Демидов понимал, что его благосостояние напрямую связано с благосостоянием его крестьян. Сказались и либеральные идеи начала царствования Александра I и то, что жена была из крепостных, но он о своих «людях» заботился, хотя зачастую был весьма строг, штрафовал и мог посечь. В Русском биографическом словаре сказано, что он отпустил крестьян на волю, причём чуть ли не с землёй. Это неверно. Он отказывался отпускать даже за большие деньги – говорил, что ему лестно иметь богатых крестьян. Он просто не понимал, зачем крестьянам воля, если он им – «отец родной». Кстати, полного послушания он требовал и от своих сыновей, и при их воспитании, видимо, тоже применялись розги.
Демидов по-своему заботился и о нравственном воспитании не только детей, но и крестьян. Он выстроил в селе две новые церкви – маленькую тёплую и большую холодную летнюю, за посещением которых строго следил. Он просил священника не венчать и не крестить детей в тех семьях, которые не были на исповеди. В Быковке была установлена барщина, но некоторые богатые крестьяне, зарабатывающие торговлей или на стороне, нанимали вместо себя работников.
Добросовестных крестьян помещик поощрял, но даже в праздник давал не водку, а по два фунта мяса. Нерадивых и пьющих отдавал под надзор выборного старосты. А «кто из отданных надзирателю под присмотр, раскаявшись в развратном поведении своём, придёт в разум и в благочестивом житии пробудет три года безукоризненно, такового всегда похваля, обласкать и из-под присмотра освободить».
Научившись делать прививки от оспы, Василий Львович сделал прививки всем крестьянским детям. При этом каждому привитому давался калач. Очень опасался он не только эпидемий, но и эпизоотий. От крестьян он требовал заболевшую корову сразу же забить, закопать, самому вымыться и доложить старосте. Тогда помещик возмещал крестьянину половину стоимости коровы. Если же хозяин поскупился или прозевал, и корова пала, то наоборот, с него брался штраф и он подвергался порке.
Очень серьёзно Василий Львович относился к предупреждению пожаров и создал в Быковке хорошо обученную пожарную команду. Село было выстроено по плану – параллельные улицы и перпендикулярно им переулки. Возле домов велено было сажать деревья – и красиво и препятствует распространению огня при пожаре. Улицу возле своего дома надо было еженедельно подметать. На двор запрещалось ходить с лучиной, а чтобы не было ослушников, всем были розданы фонари со свечами.
В селе был создан общественный хлебный магазин (склад), где можно было получить ссуду до будущего урожая. Оставшийся от прошлого года хлеб продавался, и деньги поступали в общественный капитал, который хранился в Опекунском совете и контролировался помещиком. Использовались деньги для помощи погорельцам, потерявшим корову или, не дай бог, кормильца, а также родителям рекрутов. В завещании В. Л. Демидов просил сыновей «общих крестьянских или вотчинных запасов, рекрутских денег, хлебов общественных некасаться,… справедливостью и попечением о благе крестьян оправдывать свой долг и честь» 20.
Умер Василий Львович 1 февраля 1861 года, меньше, чем за месяц до освобождения крестьян, которые с помощью общественного капитала смогли выкупить свои наделы.
Сам он себя богатым человеком не считал, жил очень расчётливо и тому же учил сыновей, которые, учась в Петербурге, жили очень скромно. Отец в письмах всё время упрекал их в небережливости – только в прошлом году прислал рубашки, а они уже снова просят, к присланным продуктам прикладывался подробный реестр – сколько чего, и в какой баночке что. Он писал: «деньги на золотые очки не дам, разве, когда поручиком станешь», но на книги (например, на «Историю Пугачевского бунта» А. С. Пушкина, «Энциклопедический лексикон» 1836 г., карту Европы или план Петербурга) деньги давал, так же, как и на уроки музыки или покупку рояля и «скрыпки».
Не ругал, а наоборот, утешал сына, провалившего экзамен, и другого, у которого обнаружилась недостача книг в библиотеке, за которую тот отвечал, Сам предложил прислать деньги. И при этом сколько упреков тому же сыну, который в 26 лет хочет жениться, не думая о том, что надо поставить на ноги младших братьев. Невесту одобряет (она дочь помещика – соседа), но свадьбу требует отложить на три года!
К сожалению, не сохранился в Быковке барский дом. Можно предположить, что он был деревянный и немаленький – семья-то большая. Сохранились любительские фотографии начала ХХ века, но в основном интерьеры или части дома и неизвестно какого – в это время потомки жили уже в трёх домах.
Соседи считали Демидова «высокого ума человеком», он пользовался большим авторитетом в Васильском (позднее Васильсурском) уезде. Дважды (два трёхлетия) был уездным предводителем дворянства. В доме у него была хорошая библиотека, хозяева и гости часто музицировали. Любовь к музыке передалась и всем потомкам, один из которых был в дружбе с композитором Балакиревым, а композитор Ляпунов был женат на представительнице семьи. Часто бывали в доме семьи окрестных помещиков, а представители семей Веселовских, Сущёвых и Поливановых породнились с Василием Львовичем путём браков с тремя его дочерьми и сыном.
Неподалёку от Быковки в Елвашке жил в своей усадьбе двоюродный брат Василия Львовича – Александр Акакиевич, сын которого поэт-гусар Михаил Александрович Демидов, включённый недавно в словарь «Русские писатели 1800–1917», был в дружбе с троюродными братьями и сёстрами. Посвящённые последним его стихи и являются доказательством принадлежности его к данной семье21.
Василий Львович умер в возрасте около 92 лет в 1861 г. Естественно, хозяйство его в прежнем виде сохраниться не могло. Самое главное, что после 1861 г. надо было переходить на новую систему ведения этого хозяйства. Кроме того, было слишком много наследников, и хотя Василий Львович покупал земли и деревни, на каждое село или деревню приходилось несколько владельцев (сыновей отец выделил ещё при жизни). В следующем поколении было уже 13 внуков (и столько же внучек). Заслуга Василия Львовича была в том, что он создал крепкую дружную семью, в которой на протяжении нескольких поколений родственники любили друг друга и поддерживали тесные связи.
Духовным центром, как бы столицей этой ветви рода, оставалась Быковка. Она была подлинным родовым гнездом, в котором родились не только все дети Василия Львовича, но и почти все внуки и большая часть правнуков. Почти все они, даже если служили где-то, старались хотя бы на лето приехать в Быковку, а выйдя в отставку, возвращались если не в Быковку, то хотя бы в уездный Васильсурск, по старинке называемый Василь, или губернский город Нижний Новгород. Практически все занимались земской деятельностью. Если посмотреть на список официальных лиц Васильсурского уезда за любой год, то там чуть не половина или Демидовых, или их родственников.
Братья Василия Львовича сыновей не имели, да и дочери были только у одного. У Василия Львовича было пять сыновей, но к моменту смерти его были живы только два сына – первый и третий. Самый старший, родившийся до брака и потом узаконенный, Александр (1811–1872) окончил Институт Корпуса инженеров путей сообщения, был оставлен при институте в должности репетитора, затем преподавателя архитектуры и начертательной геометрии. В эти годы отец прислал ему в Петербург для обучения в том же институте младших братьев. Склонности к своей профессии, выбранной для него отцом, Александр не имел и в 1838 г. в чине майора по прошению был уволен, вернулся в родную Быковку и стал помещиком. В 1841 г. «по избрании дворянством на открывшуюся вакансию утверждён депутатом дворянства Васильского уезда». В 1856 г., ещё при жизни отца, за ним числилось около 250 мужского пола душ в селе Быковка и деревне Липовка и у жены Анастасии Николаевны, урождённой Сущовой, тоже были крепостные22.
Второй сын – Николай (1817 – конец 1850-х) окончил тот же институт в 1837 г., служил в Пермском строительном отряде, женился на Александре Ивановне Татариновой, в конце 1840-х тоже был в отставке23. Остаток жизни провёл, видимо, недалеко от Быковки в купленном отцом селе Покровский (Старый) Майдан. Третий сын Василия Львовича – Аркадий (1819–1902) после окончания того же института некоторое время служил в разных округах Путей сообщения, в 1845 г. вышел в отставку майором. Года три прослужил ещё в Нижегородской губернской строительной и дорожной комиссии, потом зажил помещиком. В 1859 г. имел в Быковке, Покровском Майдане и Сарайках в общей сложности свыше 400 душ мужского пола крестьян (из них 17 дворовых людей). Женат был на лютеранке Елизавете Федоровне фон Кубе, которая похоронена на православном кладбище в Быковке. 14 марта 1861 г. «с начала открытия мировых учреждений назначен по выбору дворянства членом Нижегородского Губернского по крестьянским делам присутствия». Получил награду – серебряную медаль на Александровской ленте за труды по освобождению крестьян. Несколько трёхлетий избирался в Губернском собрании в должность непременного члена Васильсурского уездного по крестьянским делам присутствия24.
Четвёртый сын – Павел Васильевич (1822–1855) прожил недолго. Пытался отец определить его в тот же институт, что и братьев, но ученье у него не пошло, и его определили в гусары, хоть сначала отец и жаловался, что содержать офицера ему не по силам. Зато радовался уже упоминавшийся троюродный брат – гусар и поэт:
«Любезный друг! Я очень рад, Что ты уже на службе царской, Гуляешь с саблею гусарской. Прими же милый мой камрад, Советы искренние брата: Ты молодой ещё солдат, Послушай старого солдата: Служи царю от всей души Так, как русак, без укоризны И режь, руби, кроши, души, Валяй, карай врагов отчизны».
Павел Васильевич был женат, но потомства не оставил. Пятый сын, Платон, умер младенцем. Александр Васильевич – единственный из братьев, чьё потомство по мужской линии продолжается до наших дней. Старший сын его, Платон Александрович (1840–1892), родился в Быковке, окончил Московский университет, служил в Москве и Ярославле, но вернулся в родные края, как отец и дядья. Был участковым мировым судьёй Васильсурского округа, потом почётным мировым судьёй и губернским председателем съезда мировых судей. Имел 730 десятин земли при селе Быковка (теперь зажиточность определялась уже не числом крепостных). Женат был на Ольге, дочери Владимира Ивановича Даля25. В 1873 г. опубликовал составленную им первую чёткую (в предыдущих много путаницы) родословную Демидовых26.
Очень интересным человеком был его сын, Игорь Платонович (1873–1946), – крупный общественный деятель и журналист27. Родился он в той же Быковке, но жил потом на родине жены в Тамбовской губернии. Он был масон, активный член Партии конституционных демократов, даже член ЦК кадетской партии, депутат IV Государственной Думы, активный участник Февральской революции, очень недолго состоял во Временном правительстве, участвовал в Белом движении (контрразведка), эмигрировал. В Париже с 1920-х гг. до прихода немцев многие годы был помощником редактора (П. Н. Милюкова) самой популярной эмигрантской газеты «Последние новости». Сейчас во Франции живут три его правнука.
Второй сын Александра Васильевича, Александр Александрович, родился в 1842 г., в 1918-м был жив. В Университет поступить не сумел, начал службу с должности писца в канцелярии Васильсурского уездного предводителя дворянства, потом был столоначальником в полицейском управлении, участковым мировым судьёй и даже председателем Васильсурской уездной земской управы. Много и серьёзно занимался музыкой, переписывался с композиторами Мусоргским и Балакиревым, бывавшим в Быковке, и, конечно, был хорошо знаком с композитором Ляпуновым, женатым на дочери брата Платона – Евгении. Имел 550 десятин земли в Быковке. В 1918 г. ещё сдавал в аренду покосы, которые вскоре вместе с остальной землей, конечно, национализировали. Дальнейшая его судьба неизвестна28. Все три его сына умерли в детстве.
Третий сын, Михаил Александрович (1850–1871), умер совсем молодым. Четвёртый, Николай Александрович (1859–1891), тоже умер молодым, но оставил после себя уже упоминавшуюся книгу «Исторический очерк Васильсурского уезда Нижегородской губернии»12, где много написал о своем деде Василии Львовиче.
Его тёзка и дядя, второй сын Василия Львовича, Николай Васильевич, потерял сыновей рано, так что эта веточка Демидовых пресеклась. Из сыновей Василия Львовича больше всего детей было у Аркадия. Старший его сын, Лев (1847–1863), утонул в 16 лет, Антон (1850–1893) состоял на военной службе, детей не имел, Алексей (1854–1875) тоже умер молодым. Можно сказать, что недолго прожил и самый младший сын, Василий (1863–1908). По болезни он рано вышел в отставку из кавалерии, затем жил помещиком все того же села Быковка, служил канцелярским чиновником Нижегородского Дворянского депутатского собрания. Детей у него не осталось. Были дети только у их братьев Павла и Валерия.
Павел Аркадьевич (1858–1927) окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета, по жребию вступил на военную службу, но через два года уже был отчислен в запас и избран участковым мировым судьёй Нижегородского округа. Затем был назначен земским начальником в Васильсурском уезде. С 1908 г. – член Нижегородской губернской земской управы, вскоре был избран на должность председателя Губернской земской управы, переизбирался каждый раз на новое трёхлетие. Был членом Землеустроительной Комиссии и Училищного совета. Имел много знаков отличия, в том числе ордена Анны 3-й и 2-й ст. и Владимира 4-й ст.29 С революцией закончилась первая часть его карьеры.
В 1917 г. он получил телеграмму из Петрограда: «Придавая самое серьёзное значение в целях устроения порядка внутри страны и для успеха обороны государства безостановочной деятельности всех правительственных и общественных учреждений Временное Правительство признало необходимым временно устранить Губернатора и Вице-Губернатора от исполнения обязанностей точка управление губерниею временно возлагается на Вас в качестве Губернского Комиссара Временного Правительства… Министр Председатель Министерства Внутренних Дел Князь Львов»30.
Вскоре начался новый виток карьеры Павла Аркадьевича, на этот раз – советского чиновника. В 1918–1919 гг. он был членом ликвидационной земской комиссии, недолго служил заведующим орготделом кустарного управления при ВСНХ в Москве, затем в Главкустпроме, Наркомпроде, Госстрахе и с 1923 г. состоял на службе уже снова в Нижнем Новгороде в Губернской плановой комиссии (Губплан) в должности заведующего секцией местного хозяйства. Ему даже «выделили» вне очереди большую хорошую квартиру в Нижнем Новгороде 31. 2 февраля 1927 г. на 69-м году жизни Павел Аркадьевич скончался. Газета «Нижегородская коммуна» поместила извещение и некролог. В некрологе писали, что «В лице умершего Павла Аркадьевича Демидова Губплан потерял прекрасно образованного, крупного и незаменимого работника, с широким кругозором, отлично знающего губернию и её хозяйство, а сотрудники – прекрасного и отзывчивого сотоварища.
До Октябрьской революции в период своей работы на посту председателя Нижегородской земской управы Павел Аркадьевич немало потрудился над улучшением благоустройства губернии. При нём была значительно увеличена сеть земских школ, народных библиотек,… организован земский музей, поставлены мероприятия… по изучению кустарных промыслов и содействию их развитию и совершенствованию…
Последней работой Павла Аркадьевича было составление генерального плана коммунального хозяйства губернии. Эту работу он выполнял, прикованный к постели тяжёлой болезнью и до самого конца не переставал проявлять к ней живейший интерес»32. Павел Аркадьевич умер вовремя – его не коснулись репрессии.
Через полтора месяца после него скончалась его дочь Наталья, с которой он жил. Трое старших сыновей умерли младенцами, две дочери умерли в отрочестве, сын Павел (1894–1915), окончивший Николаевское кавалерийское училище, погиб в бою 9 июля 1915 г.33 Относительно судьбы сына Петра, родившегося в 1892 г., в дореволюционных родословиях сведений нет, а в уже упоминавшемся родословии, составленном во Франции, ему полностью приписана биография его брата Павла. Про последнего же сказано, что он 9 июля попал в плен, что не может быть правдой, так как его тело было привезено в Нижний Новгород и там же захоронено. Репрессирован был сын Павла Аркадьевича – Аркадий (1902–1937), который, возможно, не был близок с отцом. В начале 1920-х гг. он служил в органах народного образования, в 1926-м стал монахом, приняв при постриге имя Руфин (так в церковных документах). После разгона монастыря стал деревенским священником. Первый раз был арестован и осужден в 1932 г., второй – в 1937-м. Руфим Павлович Демидов (так написано в документе НКВД) обвинялся в том, что является организатором контрреволюционной группы кулаков, но этот пункт обвинения доказать не удалось. Осталось обвинение в агитации против переписи населения (некоторые крестьяне считали, что она от Антихриста) и в том, что методами понуждения стремился противопоставить массы Советской власти. Методы понуждения заключались в том, что он отказывался крестить, венчать и отпевать в тех семьях, которые не ходят в церковь (такие же распоряжения давал священнику его прадед Василий Львович). Однако этого оказалось достаточно, чтобы тройка УНКВД приговорила его к расстрелу. Расстрелян был 4 ноября 1937 г. В 1989 г. был реабилитирован, но родственников для вручения справки о реабилитации не нашли34.
