Машков В.А. Благотворители Соловьёвы из Нижнего Тагила
В.А.Машков
Благотворители Соловьевы из Нижнего Тагила
Тем уральцам и сибирякам, которые бывали в блистательном Санкт-Петербурге, знаком квадратный сад на Университетской набережной Васильевского острова, расположенный между Российской академией художеств и дворцом А. Д. Меньшикова с обелиском «Румянцева победам» в центре его. Старые петербуржцы продолжают называть его Соловьёвским. Это название образует ещё одну историческую нить, связывающую Урал, Сибирь и Дальний Восток с С. Петербургом. К сожалению, немногое известно об уральском периоде жизни уральских и сибирских золотопромышленников, коллекционеров и благотворителей Соловьёвых. В Нижнетагильском заводе в старообрядческой семье Фёдора Петровича Соловьёва (1789–1856) и его жены Прасковьи Федоровны (? – 1845) 19 декабря 1819 г. родился сын Степан. Его крестил по старому обряду священник Симеон Денисов. Через несколько лет семья приняла православие. 5 марта 1833 г. отец и сын были на исповеди во Входоиерусалимской церкви Нижнетагильского завода у протоирея Михаила Кириллова1. В работе, освещающей положение технической интеллигенции Урала Х1Х века, Л. А. Дашкевич и С. Я. Бугаева пишут: «Многие приказчики частных заводов занимались торговлей… Собственные торговые обороты имели на Нижнетагильских заводах приказчики Соловьёвы…»2. В. В. Филатов отмечал: «Первую чистоплатиновую россыпь разведали в 1824 г. на речке Орулихе… Через год была найдена исключительная по богатству и редкая по изобилию крупных самородков Нижнетагильская россыпь по Сухому Висиму и др. речкам. Коренные месторождения были разведаны позже западнее Нижнего Тагила на горе Соловьёвой»3. Сегодня можно лишь предполагать, что название горы связано с именем золотопромышленников Соловьёвых. С 1836 г. Ф. П. Соловьев состоял в купечестве по 2-й гильдии, а с 1844 г. – по первой. По-видимому, Соловьёвы уже на Урале занимались значительной благотворительной деятельностью. Определением Правительствующего Сената от 24 мая 1851 г. верхотурский купец Фёдор Петрович Соловьёв и его сын Степан возведены в сословие потомственных почётных граждан и получили 4 августа того же года соответствующую грамоту4. Хорошо организованная работа на принадлежащих им приисках на Урале и в Сибири давала значительную прибыль. Только в северной части Енисейского округа их предприятиями в 1851 году было добыто 29 пудов 23 фунта и 36 золотников золота5. Ещё в конце 1840-х гг. старший Соловьёв переехал в столицу, будучи верхотурским купцом. 25 сентября 1850 г. он купил свой первый дом – на Румянцевской площади Васильевского острова, расположенный между 1-й линией и Песочным (сейчас Репина) переулком, у иностранного гостя Джейльса Лорера за 57143 руб. серебром. Почти сразу же он приобрел также каменный дом на 6-й линии6. Через два года, уже как с.-петербургский временный купец 1-й гильдии, он покупает ещё один каменный дом на Румянцевской площади между Песочным переулком и 2-й линией за 43000 руб. серебром у известного с.-петербургского купца-лесопромышленника В. Ф. Громова7. В Санкт-Петербурге Ф. П. Соловьёв продолжает обширную благотворительную деятельность. Он был введен в состав городского Комитета для призрения бедных и в 1855 г. был награждён Золотой медалью на Владимирской ленте для ношения на шее. В следующем году им пожертвовано 100 руб. серебром в пользу жителей северных районов Финляндии, пострадавших от неурожая. Наряду с отцом, обширной благотворительной деятельностью отличался и Степан Фёдорович. Будучи человеком широкого диапазона интересов, он жертвовал значительные деньги не только для помощи больным и бедным, но и на благо Отечества. Посещая отца в С. Петербурге, С. Ф. Соловьёв познакомился в 1840-х гг. с купцом 1-й гильдии, известным библиофилом и страстным коллекционером редких и старопечатных книг Алексеем Ивановичем Кастериным. Ни одно книгохранилище России того времени не превосходило его коллекцию обширностью и многочисленностью собранных редких экземпляров книг. А. И. Кастерин скоропостижно скончался 1 августа 1847 г. на 43 году жизни8. Известный собиратель славяно-русских рукописей, библиофил и библиограф В. М. Ундольский (1815–1864), в 1848 г. составив полный каталог библиотеки Кастерина, особо отметил: «Неизвестно кому достанется это знаменитое собрание. Где бы оно ни было, в Петербурге, или в Москве, желательно, чтоб было в совокупности»9. Коллекция оценивалась в 20000 руб. серебром. Этот плод многолетних трудов собирателя у его наследников выкупил за 10000 руб. С. Ф. Соловьёв. Но выкупил не для себя, а для России, преподнеся её 17 июля 1848 г. через своего поверенного вильманстрандского купца Г. П. Миронова в дар Императорской публичной библиотеке. 1082 тома 1048 названий пополнили Публичную библиотеку, в том числе 700 ранее в библиотеке отсутствовавших. Из числа последних поступило около 300 старопечатных изданий на церковно-славянском, русском, сербском и молдавском языках. Одних только раритетов 1451–1700 гг. издания в коллекции насчитывалось 557. За это значительное благодеяние для российской культуры Высочайшим указом по ходатайству директора Императорской публичной библиотеки военного историка генерал-майора Д. П. Бутурлина (1790–1849) верхотурский 1-й гильдии купеческий сын С. Ф. Соловьёв был награждён золотой медалью с надписью «За усердие» на Владимирской ленте для ношения на шее10. Жил С. Ф. Соловьёв главным образом в Иркутске, где с 1853 г. значился временным красноярским купцом. По доверенности от 11 сентября 1853 г., выданной ему отцом, он имел право «полновластно производить розыск, разведку и разработку золотосодержащих россыпей в Восточной Сибири и кредитоваться от имени отца до 100 000 рублей»11. Степан Фёдорович постоянно расширял своё дело, организуя большие разведывательные партии в Верхотурский уезд Пермской губернии, в Забайкальский край, олёкминскую тайгу, в Архангельскую губернию, на Алтай и в другие местности. На открытых месторождениях золота и платины создавал новые прииски. Активную предпринимательскую деятельность С. Ф. Соловьев постоянно сочетал с широкой благотворительностью. В Иркутске им был основан и всю жизнь опекаем Александровский детский приют для сирот, старшиной которого он был избран. За многократные значительные пожертвования приюту Степан Фёдорович был удостоен в 1852 г. Высочайшего благоволения Императора Николая I12. Ещё одну Высочайшую благодарность «за усердие и ревность» С. Ф. Соловьёв получил за пожертвование для проведения Амурской экспедиции на Дальнем Востоке денег и снаряжения на сумму в 9000 руб. серебром, а за финансирование в 1854 году ученой экспедиции по реке Вилюй в Якутскую область – благоволение великого князя Константина Николаевича, а также был избран членом-соревнователем Сибирского отделения Императорского Русского географического общества13. В 1855 г. он пожертвовал казенным запасным магазинам (складам – В. М.) Туруханского края 7000 пудов хлеба14. Во время русско-турецкой войны 1854–56 гг. отец и сын Соловьёвы передали Правительству России 2 пуда золота на оказание помощи семьям убитых и раненых русских воинов. Кроме того, С. Ф. Соловьёв организовал сбор средств среди рабочих и служащих своих промыслов для этих же нужд и передал собранные свыше 3000 руб. серебром, за что он и его работники были награждены признательностью Императора России. Иркутским городским головой Степану Фёдоровичу была выражена благодарность за внесение 300 руб. серебром на учреждение причётнической школы при Архирейском доме, а Иркутским генерал-губернатором – за проводы образцовой казачьей команды из Иркутска и снабжение её в дорогу кирпичным чаем, табаком, вином и прочим довольствием15. Благодаря постоянной финансовой поддержке С. Ф. Соловьёва восточно-сибирский отдел Русского географического общества стал «настоящей иркутской академией Муравьевского времени»16. На подаренные им полпуда золота была организована ещё одна экспедиция для изучения Амурского края под руководством Р. К. Маака, работавшая с 1 апреля 1855 по 16 января 1856 г. Экспедиция собрала богатейшие материалы о природе и народах, населявших Приамурье. Желая познакомить соотечественников с краем, столь важным для России, С. Ф. Соловьёв принял на себя расходы по изданию книги Р. К. Маака «Путешествие на Амур, совершённое по распоряжению Сибирского отдела Русского географического общества в 1855 году» (СПб., 1859), богато иллюстрированной великолепными рисунками флоры и фауны Приамурья, видов левобережья Амура, зарисовками аборигенов, их жилищ и быта. Генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н. Н. Муравьёв-Амурский (1809–1881) ходатайствовал о достойном награждении Соловьёва, который «не в первый раз уже содействует денежными способами развитию учёных исследований в отдаленных краях Сибири», орденом Св. Анны 3-й ст. Его поддержал и великий князь Константин Николаевич. Был составлен и проект указа, но… кто-то посчитал, «что награждение его за это орденом превышало бы самую заслугу». 7 апреля 1856 г. был подписан указ о награждении С. Ф. Соловьёва опять же золотой медалью для ношения на шее, но уже на Андреевской ленте17. С. Ф. Соловьёв помогал развиться молодым талантам в далёкой Сибири. В частности, он спонсировал поездку в С. Петербург и получение там музыкального образования иркутского юноши А. М. Реброва, ставшего в дальнейшем первым скрипачом и капельмейстером оркестра Иркутского гарнизонного батальона, первым скрипачом Иркутского музыкального театра, а с 1879 г. – капельмейстером оркестра Алтайского горного собрания18. 9 октября 1856 г. в С. Петербурге на 67 году жизни скончался Фёдор Петрович Соловьёв (похоронен на Смоленском православном кладбище). Его единственный наследник сын Степан Фёдорович переехал в столицу России, в 1857 году стал петербургским купцом и принял доставшееся ему в наследство большое, хорошо налаженное дело отца. Но Степан Фёдорович получил в наследство и долги отца партнерам на сумму более 400 000 руб. Долги образовались в результате недостаточного контроля П. Ф. Соловьёва за деятельностью заведующего торговым отделом вильманстрандского купца Фомы Бартелинка. Кстати, одним из истцов был нарвский купец Генрих Шлиман (1822–1890), будущий открыватель знаменитой Трои19. Рассчитавшись с долгами отца, С. Ф. Соловьёв приобрёл ещё несколько домов в районе Румянцевской площади. Он поселился в доме, приобретённом ещё отцом на 1-й линии, д. 2, а свободные помещения предоставил под бесплатные квартиры беднейшим жителям Васильевского острова. С. Ф. Соловьёв увлекался коллекционированием картин русских и западно-европейских художников. Как свидетельствует известный исследователь Центральной Азии и Сибири Г. Н. Потанин (1835–1920), собрание картин Соловьева было широко известно в С. Петербурге20. Оно включало в себя живописные работы Рубенса, Гагена, Рембранта, В. Дейна, Лампи, Щедрина, Венецианова, М. М. Иванова и других художников. В 1887 г. в Императорском обществе поощрения художников было выставлено 140 живописных полотен, принадлежавших С. Ф. Соловьёву и назначенных к продаже21. В С. Петербурге С. Ф. Соловьёв, наряду с руководством своим коммерческим делом, активно работал в различных общественных и благотворительных организациях. К сожалению, многие адреса его щедрых пожертвований нам неизвестны, т. к. часто непременным условием дарителя было неупоминание его имени22. В 1864 г. он избирается гласным С. Петербургской городской думы, состоит одновременно членом городской санитарной комиссии, окружным попечителем санитарной комиссии Васильевского острова, членом комиссии о пользах и нуждах общественных, членом-сотрудником Дома призрения малолетних бедных, членом попечительного комитета Максимилиановской лечебницы герцога Максимилиана Лейхтенбергского, членом комиссии для сбора пожертвований в пользу погорельцев городов России, членом комиссии о необходимости принятия мер к облегчению кредита недостаточным жителям Петербурга, депутатом от городской думы в Обществе водопроводов, членом совета Православного миссионерского общества наряду с епископом Ладожским Герасимом, наместником Александро-Невской Лавры архимандритом Германом, Т. Б. Потемкиной, князем Н. С. Голицыным, Городским головой Н. И. Погребовым и купцом, коммерции советником В. Ф. Громовым. В думе и во всех комиссиях Степан Фёдорович принимал деятельное участие, был инициатором многих начинаний во благо городу и горожанам. На заседаниях думы, советов и комиссий С. Ф. Соловьёв всегда активно и твёрдо, но тактично, высказывал свою точку зрения, если был убежден в её справедливости, не оглядываясь на высокие чины, титулы и сословное положение коллег, что не могло не вызывать в отдельных случаях нелицеприятия в его адрес. Из конкретных примеров широкой благотворительной деятельности в с. петербургский период жизни Степана Фёдоровича можно упомянуть несколько фактов. В 1865 г. члены попечительного комитета Максимилиановской больницы, известные в России своим положением и богатством, пожертвовали на содержание больницы: князь Н. Б. Юсупов – 50 руб., граф А. П. Шувалов – 100 руб., барон А. Л. Штиглиц – 120 руб., купец С. Ф. Соловьёв – 135 руб23. Как член Комиссии для сбора пожертвований в пользу погорельцев городов России, Степан Фёдорович приложил много усилий для помощи пострадавшим от крупных пожаров, организуя сбор средств среди работников городского управления и состоятельных горожан. В результате его деятельности погорельцам г. Симбирска было собрано и передано 38 000 руб. и тюк ситца, значительные суммы денег также были собраны и переданы жителям Оренбурга, Невеля, Тюмени, Борисова, Минска, Витебска, Барнаула и других городов. В 1866 году (наконец-то!) благотворительная деятельность С. Ф. Соловьёва была достойно оценена. Он был награждён орденом Св. Владимира 4-й ст. «в воздаяние особых трудов, понесённых им к прекращению развития холеры в Санкт-Петербурге» 24. В мае того же года проходили выборы городского головы Санкт-Петербурга. Кандидатом на эту должность был выдвинут и С. Ф. Соловьёв, имя которого в списке кандидатов из пяти человек стояло на втором месте после действующего головы Н. И. Погребова (1817–1879). Но Степан Фёдорович отказался баллотироваться на этот пост, мотивируя свой отказ необходимостью продолжительных деловых поездок на свои предприятия на Урале и в Сибири. В думу он писал: «Глубоко тронут я этим вниманием к себе, как знаком одобрения посильной моей деятельности в звании Гласного Санкт-Петербургской общей думы, и, смею уверить, внимание это придает мне новые силы к труду и на том же самом поприще и в том же самом звании гласного, которому я уделял и могу уделять своё свободное время»25. Последним крупным благодеянием С. Ф. Соловьёва являлось создание сада, органично вписавшегося в панораму Университетской набережной реки Невы в Санкт-Петербурге. В 1863 г. Городская дума приняла решение по предложению гласного Н. Д. Быкова о создании сквера на Румянцевской площади за счёт обывателей, проживающих в её районе26. Решение было Высочайше утверждено. Однако за два года ничего не было сделано. 26 марта 1865 г. С. Ф. Соловьёв письменно уведомил городскую думу, что принимает на себя благоустройство Румянцевской площади с разбивкой на ней сада и сооружением ограды, с окончанием всех работ через 15 месяцев, и с первоначальным пожертвованием на эти работы 25 000 руб. серебром27. Сразу же начались работы по приведению площади в порядок. Уже к октябрю территория сада была обнесена ажурной чугунной решеткой (арх. Н. Н. Ковригин), разбиты клумбы и цветники, высажены деревья. Вдоль решётки проложены водопроводные трубы с кранами для поливки газонов и в помощь ближайшим домам на случай пожара. Установлены газовые фонари. По проектам скульптора Д. И. Иенсена в саду построены павильон с чугунными колоннами и два красивых металлических фонтана с чашами. В павильоне должны были размещаться музыканты, там же находился чайно-кофейный буфет. Перед павильоном устанавливались кресла, стулья и скамейки для слушателей и зрителей концертов. С. Петербургская газета «Весть» называла созданный сад «решительно лучшим из петербургских скверов». Строительство сада обошлось устроителю в сумму, превышающую 100 000 руб.28. Создание сада явилось значительным событием для многих василеостровцев, воспоминания о его создании они пронесли через всю свою жизнь. Один из них, историк и литературовед, выпускник Ларинской гимназии и С. Петербургского университета, действительный и почётный член петербургского отделения Славянского благотворительного общества, действительный член Русского географического общества, член-корреспондент Российской академии наук, Чешской академии наук и искусств и Общества любителей древней письменности, почётный член Сербской королевской академии наук, Археологического отдела Чешского музея, Пушкинского лицейского общества и Археологического института в С. Петербурге Константин Яковлевич Грот (1853–1834) в письме известнейшему и авторитетнейшему историку города П. Н. Столпянскому в 1926 г. писал: «И взрослые, и дети так живо чувствовали, чем они обязаны Соловьёву, с такой искренней благодарностью произносилось всеми имя щедрого и великодушного устроителя, что это дало мысль кружку родителей соединить в одном письме или адресе выражение признательности Соловьёву всех детей Васильевского острова. Под этим адресом в самое короткое время собрана была масса детских подписей. Желая воспользоваться последними ясными осенними днями, чтобы изъявить устроителю сада общие чувства на его территории, подписавшиеся избрали для того воскресенье 9-го октября (1866 г. – В. М.). В час пополудни С. Ф. Соловьёв был приглашён в сад. Среди сада у монумента стояла большая толпа детей всех возрастов. Один из мальчиков (это был 14-летний сын академика Грота Николай, будущий известный философ – московский профессор, умерший в 1899 г.) прочёл вслух громко и внятно следующее: «Милостивый государь Степан Фёдорович! Мы, дети Васильевского острова, соединяемся, чтобы благодарить Вас за прелестный подарок, – за тот чудный сад, который познакомил каждого из нас с Вашим добрым русским именем. До сих пор наши чинные прогулки по камням и тротуарам доставляли нам мало удовольствия. Нам не доставало зелени, простора, свободы бегать и играть на воздухе. Хотя и есть у нас на острову два бульвара, – Большой и Средний проспекты, но от непроходимой грязи на них, весной и осенью, нам не только нельзя было бегать на них играть, но мы даже обходили их посреди улицы, чтобы не оставить галош в густой и вязкой глине, которою они покрыты вместо щебня и песку. Теперь же какое приволье в Вашем прекрасном саду, непрерывно оживлённом толпами веселых детей и множеством гуляющих! Великолепная чугунная решётка охватила огромное пространство между величественными зданиями: Академией художеств и громадным Кадетским корпусом. Худо вымощенная и пыльная площадь точно волшебством превратилась в зелёный цветущий сад с свежими газонами, разнообразными деревьями, искусно разбитыми дорожками и множеством покойных скамеек. Тут есть и два фонтана, и галерея для музыки. Сад обращён на юг и весь облит солнечными лучами; в нём всё рано зеленеет, и тогда – как весело будет встречать весну жителям Васильевского острова! А когда деревья разрастутся и дадут тень и прохладу, какое приятное убежище от жара и пыли найдут в нём те, которые остаются всё лето в городе! Сама природа вместе с нами празднует открытие Вашего сада, посылая нам невиданную на севере осень. Вы сами подаёте нам пример бескорыстного служения согражданам. Вы употребляете богатство, врученное Вам судьбою, на пользу и наслаждение общества. Сколько бы в этом саду не сменилось детей после нас, все они вместе с родителями своими будут повторять с благодарностью Ваше имя, связанное навсегда с прелестнейшим уголком Васильевского острова». С ответным словом выступил Степан Фёдорович Соловьёв: «Дети! Выражение вашей благодарности трогает меня до глубины души; явилась ли она в сердцах ваших сама собою, или внушена вам родителями вашими – в обоих случаях она должна быть искренняя. Можете быть уверены, что сквер этот устроен мною именно для вас. Ещё он не был готов – он не готов ещё и теперь; но лишь только явились в нем дорожки, пробилась хотя и слабая ещё зелень, двери в него тот час же были растворены для вас настежь, чтоб вы могли в свободное от учебы время подышать здесь чистым воздухом, чтоб безопасно могли здесь бегать, резвиться и запасаться силами и здоровьем для будущей деятельности. Кроме этой цели – не скрою от вас, – при устройстве сквера у меня были и другие, которые касаются вашей же пользы. Здесь вы постоянно будете находиться в обществе, и это приучит вас к общественной жизни. Здесь вы на виду не только родителей, гувернёров и гувернанток ваших, но и на глазах чужих людей, а потому, не позволяя себе ничего резкого, ничего неприличного, вы привыкнете быть такими навсегда. Я должен сказать вам, что этот сквер есть городской, общественный, а потому вы в нём привыкнете дорожить всем общественным, привыкнете уважать чужое, всё то, что не принадлежит вам. Здесь, как в городском общественном сквере, двери открыты для всех сословий и состояний, для богатых и бедных. Встречаясь чаще с бедностью, вы научитесь делать добро. Ещё раз, дети, повторяю вам, что я до самой глубины души тронут высказанными вами мне словами благодарности! Дай Бог, чтобы вы, когда будете большими, делая не всё для себя и действуя и для других, испытали не один раз тоже самое хорошее и приятное чувство, которое вы заставили меня прочувствовать в настоящие минуты»29. Речь С. Ф. Соловьёва завершилась под громкие детские крики «Ура!». На больших подносах им были преподнесены от имени благотворителя пирожные, фрукты и конфеты. После этого события С. Ф. Соловьёв прожил недолго. Он был тяжело болен (рак горла). 10 августа 1867 г. он умер на 48 году жизни на своей даче в Лесном под С. Петербургом, через неделю после приезда из Германии, куда он ездил лечиться. Его похороны 13 августа превратились в печальную демонстрацию признательности и благодарности за всё доброе, сделанное им за его короткую жизнь. Горожане всех сословий несли попеременно на руках гроб с его телом через весь Васильевский остров от Екатерининской церкви до места захоронения на Смоленском православном кладбище. Огромная похоронная процессия двигалась сквозь толпы людей, стоявших на всём пути процессии, пожелавших отдать последний долг прекрасному человеку30. Благодарные горожане стремились увековечить память о Степане Фёдоровиче и его благородной человеколюбивой деятельности на благо сограждан и Отечества. По просьбе горожан на заседании городской думы рассматривался вопрос об установлении бюста С. Ф. Соловьёву в созданном им саду и присвоении саду его имени. Городская дума на заседании от 22 сентября 1867 г. поддержала эту инициативу, дополнительно приняв решение о помещении его портрета в зале думских заседаний. Соответствующее ходатайство, как положено, дума направила на Высочайшее имя через министра внутренних дел. Прошение было представлено 24 ноября того же года на «Всемилостивейшее воззрение Его Императорского Величества», но «Высочайшего на сие соизволения не последовало» 31. 5 марта 1871 г. Песочный переулок, соединяющий сад Соловьёва со Средним проспектом, был переименован в Соловьёвский. Но в декабре 1952 г. переулок был снова переименован – в улицу Репина32. Мы все чтим память о великом русском художнике, его именем в нашем городе названы площадь, где он жил, установлен бюст в саду Соловьёва, установлена мемориальная доска и др. Переименование переулка преследовала другую цель – смыть память о золотопромышленнике и купце, не обращая внимания на ту большую пользу, которую он принёс Отечеству. Динамичная деловая, общественная и благотворительная деятельность и короткий жизненный путь С. Ф. Соловьёва не оставили ему времени для создания семьи. Согласно его духовному завещанию 7 ноября 1867 г. во владение всем наследством вступила его кузина Елизавета Ивановна Переяславцева, урожд. Соловьёва (?–27.12.1897, С. Петербург), жена военного юриста статского советника А. Ф. Переяславцева (ок. 1823 – 30.08.1880, Маломальский прииск Нерчинского округа, похоронен в С. Петербурге на Смоленском православном кладбище). А. Ф. Переяславцев, выйдя в отставку в 1874 г., и сыновья штаб-ротмистры Фёдор и Пётр занимались управлением золотоплатиновым делом С. Ф. Соловьёва, но о результатах их деятельности, в том числе и благотворительной, ничего не известно. Известно, что Е. И. Переяславцева постоянно нуждалась в деньгах и, используя имидж богатой наследницы, часто брала в долг крупные суммы: 12 апреля 1874 г. у Петербургского Дома милосердия – 50 000 руб., тогда же, в залог принадлежавшего ей жилого дома, у И. П. Лесникова – 10 000 руб., у Петербургской сохранной казны – 19 300 руб., у И. И. Казакова – 8000 руб., у М. Е. Аристовой – 25 000 руб., у Э. Я. Бари, под залог своего другого дома, – 28 000 руб.33. Аналогичная картина была и в месте нахождения золотых приисков, перешедших к ней по наследству. Интересно газетное объявление: «Иркутское губернское правление разыскивает по Империи вдову тайного советника Елизавету Ивановну Переяславцеву, объявленную журналом Общего присутствия Иркутского управления 29.02.–07.03.1896 г. за № 126 несостоятельною должницею, злостною и подлежащую заключению под стражу, а потому места и лица, в ведении коих проживает Переяславцева, благоволят уведомить сие Управление»34. Это объявление было опубликовано через полмесяца после смерти Переяславцевой. Происхождение рода Соловьёвых неизвестно, но удалось выяснить, что у Фёдора Петровича был брат Иван, объявивший себя в начале 1830-х гг. купцом 2-й гильдии в Одессе и проживавший в собственном доме по Коблевской улице, 17. В 1833–1841 гг. он был уже купцом 1-й гильдии, но затем снова перешёл во вторую гильдию. Предполагается, что И. П. Соловьёв также занимался широкой благотворительной и общественной деятельностью. В 1845 г. он был возведен в потомственное почётное гражданство. Но во врученной ему грамоте не было упоминания о его супруге и детях. В том же году он обратился с ходатайством о причислении к почетному гражданству его жены Марии Евдокимовны, сыновей Петра, Ивана, Александра и Фёдора, а также дочерей Елизаветы, Ирины, Настасьи, Матрены и Натальи. При этом сообщил о необходимости скорого выезда по делам в Восточную Сибирь его сыновей Петра и Ивана. Фёдор в это время учился в Ришельевском лицее35. По линии Переяславцевых удалось выяснить, что у Андрея Фёдоровича и Елизаветы Ивановны было четверо детей: Фёдор, Пётр, Юлия и Николай. Фёдор Андреевич родился 2.10.1853 г. в Одессе, служил в лейб-гвардии Конном полку в чине штабс-ротмистра до 1900 г., после чего ушёл в отставку, в 1916 г. он – гвардейский полковник, полицмейстер Михайловского театра в С. Петербурге. При крещении П. А. Переяславцева (25.07.1855, С. Петербург – 1915, Москва) воспреемницей была жена полковника горного ведомства Николая Андреевича Иоссы София Ивановна. Пётр Андреевич также служил штабс-ротмистром в лейб-гвардии Конном полку, в 1915 г. он – генерал-майор, полицмейстер Императорских московских театров, жил в здании Большого театра, был женат на Надежде Сергеевне, имел дочерей Веру и Тамару, в 1926–1928 г. – артистки балета Большого театра36. Юлия Андреевна родилась 28.01.1858 года в С. Петербурге. Воспреемницей при её крещении была вдова генерала от инфантерии Екатерина Фёдоровна Фёдорова. Николай Андреевич родился 24.12.1862 года в С. Петербурге37. При написании данной статьи мною использованы источники, которые я нашёл в С. Петербурге. Происхождение рода, жизнь и деятельность Ф. П. и С. Ф. Соловьёвых на Урале и в Сибири, конечно, заслуживает более тщательного изучения с использованием местных источников, т. к. последние прольют дополнительный свет на мало изученные страницы истории мест проживания Соловьёвых, их созидательной деятельности и огромного человеколюбия. Краткая, но очень ёмкая характеристика Степана Фёдоровича Соловьева дана в «Торговом сборнике»: При доброте сердечной, он обладал здравым просвещённым умом, энергией, деятельностью, и был истинным русским патриотом38. Источники 1 РГИА. – Ф. 1343. – Оп. 39. – Д. 4563. 2 Дашкевич Л.А., Бугаева С.Я. Техническая интеллигенция горнозаводского Урала. XIX век. – Екатеринбург, 1997. – C. 152. 3 Филатов В. В. Отечества пользы для… – Екатеринбург, 1992. – C. 393. 4 ЦГИА СПб. – Ф. 781. – Оп. 4. – Д. 88. – Л. 332; С.-Петербургские сенатские объявления. 1851 г. – № 204. – С. 41. – № 8042. 5 С.-Петербургские сенатские объявления: 1850 г. – № 22. – С. 63, № 93250; 1851 г. – № 19 – С. 59, № 7668; 1852 г. – № 83. – С.70, № 42828. 6 Там же. 7 Там же. 8 Русский биографический словарь. – Т. 8. – С. 543–544; Саитов В.И. Петербургский некрополь. – СПб., 1912–1913. – Т. 2. – С. 344. 9 Ундольский В. Каталог славяно-русских книг церковной печати библиотеки А. И. Костерина. – М., 1848. 10 Архив Российской национальной библиотеки. – Д. 27. 11 РГИА. – Ф. 37. – Оп . 43. – Д. 83. – Л. 24–25. 12 Там же. – Ф. 1265. – Оп. 5. – Д. 34. – Л. 4–11. 13 Там же. 14 Там же. – Оп. 4. – Д. 146. – Л. 1. 15 Там же. – Оп. 5. – Д. 34. 16 Венюков М. И. Из воспоминаний. – Амстердам, 1859. – С. 129. 17 РГИА. – Ф. 1265. – Оп. 5. – Д. 34. 18 Романов Н. С. Летопись города Иркутска за 1881–1901 гг. – Иркутск, 1993. – С. 486. 19 РГИА. – Ф. 1343. – Оп. 60. – Д. 1949. 20 Сибирская жизнь. – 7.09.1903. – Иллюстрированное приложение, 21 Список картин из коллекции известного золотопромышленника Степана Фёдоровича Соловьева, выставленных в Императорском обществе поощрения художников и назначенных к продаже. – СПб., 1887. 22 Торговый сборник. – 1867, – № 33. – С. 311–312. 23 Известия С.-Петербургской общей думы. – 1866 . – С. 686–688. 24 Весть. – 1867. – № 97. – С. 3–4. 25 Известия С.-Петербургской общей думы. – 1866. – С. 686–688. 26 Народное богатство. – 1862. – № 30. – С. 119; Русский биографический словарь. – Т. 13. – С. 522–523. 27 ЦГИА СПб. – Ф. 2188. – Оп. 1. – Д. 63; Народная газета. – 1866. – № 45. – С. 3. 28 Там же. – Л. 1–2. 29 Там же. 30 Весть. – 1867. – № 97. – С. 3–4. 31 Торговый сборник. – 1867. – № 33. – С. 311–312. 32 Городские имена сегодня и вчера. Петербургская топонимика. Полный свод названий за три века. – СПб., 1997. – С. 104. 33 С.-Петербургские сенатские объявления: 1874 г. – № 54, № 31868; № 61, № 47652; 1880 г. – № 4. – С. 17, № 14; № 575; № 14. – С. 80, № 256; № 15. – С. 85–86, № 272; № 21. – С. 119, №142; 1880. – № 96. – С.503, № 979; 1891. – № 39. – С. 163, №703; № 53. – С. 22. 34 Там же. – 1898. – № 5. – С. 92, № 58. 35 РГИА. – Ф. 1343. – Оп. 39. – Д. 4554. 36 Вся Москва на 1915 г. – С. 374; Вся Москва на 1916 г. – С. 380; Вся Москва на 1926 г. – С. 554, 632; Вся Москва на 1928 г. – С. 465. 37 РГИА. – Ф. 1343. – Оп. 27. – Д. 1740. 38 Торговый сборник. – 1867. – № 33. – С. 311–312.
Об авторе статьи Машков Владимир Александрович, 1947 г.р., окончил среднюю школу, слесарь, член РГО и УГО, автор 5 генеалогических и краеведческих публикаций.
